Переговоры в Нормандском формате. Фото: РИА Новости
Мы продолжает наш спецпроект «Украина. 30 лет страны».
2015 год.
Год, когда закончились активные боевые действия на Донбассе и были подписаны вторые Минские соглашения.
Они были более жёсткими для Киева, так как там были прописана четкая последовательность реализации их политической части: выборы и особый статус еще до передачи контроля Украине над границей, а передача полного контроля — только после вступления в силу изменений в Конституцию на постоянной основе.
Однако жесткость этих условий компенсировалась тем, что украинская власть не собиралась их выполнять. Чему не слишком противился Запад, которому было главное снять угрозу военного разгрома Украины. Что и было сделано.
Именно в 2015 году начал цементироваться тупик, который и сегодня наблюдается в мирном урегулировании на Донбассе.
Это также был год, когда националисты отменились рядом актов насилия внутри страны. Был убит писатель Олесь Бузина, убийцы которого до сих пор не получили приговора. Радикалы стреляли в милицию, бросали в Нацгвардию гранаты под стенами Рады и подрывали опоры ЛЭП в Крым.
Власти также прицельно занялись декоммунизацией. В общем надежды на то, что после окончания активной фазы войны начнутся хотя бы какие-то подвижки к примирению внутри Украины абсолютно не оправдались. Наоборот — набирала обороты политика раскола страны на «правильных» и «неправильных» украинцев
При этом гривна рухнула ниже 30 за доллар, а коммунальные тарифы выросли в несколько раз.
«Страна» вспоминает, каким был для Украины двадцать пятый год независимости. Предыдущие материалы проекта можно прочитать здесь.
ДАП, Дебальцево, Минск-2
Война на Донбассе в определенном смысле застыла к концу 2014 года и стала позиционной. Хотя при этом шли интенсивные обстрелы гражданских объектов и гибли мирные жители.
Сдвинуть ситуацию с мертвой точки решили «республики». В Москве были недовольны тем, что первые Минские соглашения не исполняются. И решили подтолкнуть Киев к этому.
Начались бои за Донецкий аэропорт, который контролировала украинская армия. Вооруженные подразделения «ДНР» взяли его в середине января. После этого они начали срезать Дебальцевский выступ в обороне ВСУ. К 20-му февраля город город был взят, украинские войска отступали, причем их отступление, скорее, напоминало бегство.
То есть Украина в этой кампании потерпела ряд серьезных поражений.
На этом фоне активизировался переговорный процесс. Запад к тому времени хотел нормализовать отношения с Россией и, к тому же, опасался, что в случае продолжения войны РФ в нее вмешается уже открыто, что приведет к военному разгрому Украины.
Поэтому США, Германия и Франция надавили на Порошенко, чтоб тот подписал вторые Минские соглашения. В зависимость от этого было поставлено предоставление Украине кредита МВФ, что для страны было критически важно — гривня как раз в феврале активно летела вниз.
После многочасовых переговоров Порошенко, Путин, Меркель и Оланд подписали в Минске новые договоренности о прекращении огня и о мирном урегулировании на Донбассе.
По ним украинская власть брала на себя обязательства внести особый статус Донбасса в Конституцию и провести выборы и предоставить особый статус до передачи Украине неподконтрольного участка границы с Россией. То есть политическая часть теперь жестче увязывалась со всем остальным. И это было ухудшение переговорной позиции Киева.
Но исполнять договоренности в Киеве не собирались. Украинскую власть устраивал статус-кво с Донбассом, где уже не велось активные боевых действий. Но при этом локальные бои продолжались. То есть войны как бы нет (а значит и нет угрозы военного поражения), но она как бы есть (а значит на нее можно было списывать на войну любой творящийся в стране беспредел).
Кроме того, на линии разграничения начала процветать коррупция, которая приносила огромные прибыли. По сути, данью обложили всю торговлю, которая раньше велась с Донецкой и Луганской областями.
При этом были некоторые тенденции, которые могли сдвинуть Минск-2 с мертвой точки.
Западу (особенно Европе) нужны были гарантии, что не будет большой войны. Единственным решением, которое признается таковым и сегодня, являлись Минские соглашения.
Кроме того, на Минск был завязан большой кластер отношений между Западом и Россией.
За урегулирование выступал и украинский бизнес, который лишился российских рынков и внешних инвестиций, резко упавших из-за войны.
Поэтому в 2015 году некие попытки как-то продвинуться в сторону Минска делались. Но безуспешно — мешала «партия войны», как внутри Украины, так и на Западе.
Националисты дали понять, что любые подвижки в этом направлении приведут к крови.
В конце августа они бросили гранату возле Рады, которая рассматривала изменения в Конституцию касательно особого статуса Донбасса. Погибли нацгвардейцы.
Тогда изменения в Конституцию были приняты в первом чтении. Но это было по сути последнее, что утвердила Украина на законодательном уровне для выполнения политической части Минских соглашений.
До второго чтения дело не дошло до сих пор.
С тех пор власть боялась затрагивать эту тему. А ближе к президентским выборам Петр Порошенко счел для себя более выгодным примкнуть к «партии войны» и тему мирного урегулирования на Донбассе вообще не поднимал.
Запад же переодически напоминал Киеву о необходимости выполнения Минских соглашений, но оказывать какое-то мощное давление для этого на украинскую власть был не готов. Со временем там также начала преобладать точка зрения о выгодности ситуации «ни мира ни войны». Так как она позволяла с одной стороны исключить угрозу военного разгрома Украины (ведь активные боевые действия не велись). А с другой стороны — продолжать санкционную политику против России.
Плюс-минус та же ситуация с Минскими соглашениями будет сохраняться и в последующие годы.
Рост коммуналки, падение гривны
Параллельно войне новая власть в Украине проводила «реформы», которые правильнее было бы назвать шоковой терапией.
Еще в 2014-м премьер Арсений Яценюк предупредил, что цены на газ вырастут на 120 процентов: по 40 в первые два года и на 20 процентов — на третий год.
В апреле 2015 года резко подняли тарифы. На газ цена в среднем повысилась в 2,8 раза , а на электричество — на 19–50%.
То есть обещание свое Яценюк выполнил. Благодаря чему стал самым непопулярным политиком в Украине. Коммуналка в стране взлетела на космические высоты. Квартплата выросла в пять раз по сравнению с 2013-м годом.
Также в 2015 году власть отменила льготы чернобыльцам (а годом ранее — уменьшила пособие на детей).
Все это правительство объясняло требованиями МВФ. Как стало известно позже — поднять тарифы было требованием американцев, которым Порошенко потом отчитывался по телефону, что даже перевыполнил план.
Никаких протестов власть не боялась, списывая драконовскую социальную политику на войну.
Но, по правде сказать, ситуация была катастрофическая. Из-за войны на Донбассе в этом регионе обвалилось производство, были разорваны хозяйственные связи, а из-за конфликта с Россией Украина потеряла рынки сбыта, быстро падал экспорт. Гривна в конце зимы рухнула почти до 40 за доллар.
В таких условиях страна попала в полную зависимость от МВФ. Причем условия Фонда уже не ограничивались повышением коммунальных тарифов.
МВФ требовал начать создать инфраструктуру внешнего управления страной. Что и было сделано.
Именно, в 2015 году появились антикоррупционные органы — НАБУ и САП, которые изначально находились под контролем американцев и использовались ими как фактор давления на украинских политиков, если они вдруг решат, что есть какой-то другой путь, кроме начертанного Западом.
Потеря суверенитета шла по многим направлениям. В основе чего лежала экономика, которую лишили дохода на востоке и ничего существенного не дали на западе. Кроме кредитов под драконовские условия.
Убийство Бузины и фактор националистов
Параллельно с тем, как новые власти «раздевали» население под предлогом войны — националисты под тем же предлогом начали зачистку всех неугодных.
16 апреля у подъезда собственного дома был застрелен известный писатель и журналист Олесь Бузина.
Олеся Бузину застрелили перед домом
За два дня до смерти его данные появились на скандальном сайте «Миротворец», который курировался СБУ и МВД.
Изначально власти, как обычно, говорили о «российском следе». Но следствие, по итогу, быстро вышло совсем на других персонажей — на двух националистов Андрея Медведько и Дениса Полищука. Они были членами радикальной организации С14. При этом, изначально было очевидно, что у преступления должен был быть заказчик — сами Медведько и Полищук вряд ли могли самостоятельно принять решение об убийстве. Но в этом направлении расследование не ведется вообще.
Хотя «Страна» публиковала информацию о том, что накануне убийства Бузины с ними взаимодействовали представители силовых структур.
Но даже и по исполнителям дело двигалось очень медленно — националисты устраивали постоянные акции и кошмарили силовиков. Лишь в 2018 году дело ушло в суд, но до сих пор не завершено и рассматривается черепашьими темпами. А обвиняемые в убийстве заседают в общественных советах разных министерств и ведомств и даже открывают сеть своих кафе.
Убийство Бузины стало классическим примером того, как власти защищают националистов от уголовной ответственности. Такая ситуация сложилась именно после Майдана. И смерть писателя, который критиковал «партию войны», стала лишь одним эпизодом ультраправого беспредела, который развернулся в стране.
Но развернулся он не просто так, а при активном «крышевании» со стороны властей.
Националисты блокировали сопротивление украинцев по поводу проводимого курса — делая то, на что не хватало законных полномочий у правоохранителей. Уличные нападения или травля тех, кто выступает против этого курса стали обыденностью.
Отдельно радикалы, успевшие набраться и боевого опыта на Донбассе, составили костяк новых преступных группировок. А также незаконных военизированных формирований, которые выполняют заказы власти и бизнес-структур.
Такие формирования подчас вступали в прямые бои с правооханителями. Как, например, летом 2015 года в Мукачево, где члены «Правого сектора» во время криминальных разборок открыли огонь их гранатомёта по милицейскому авто.
Постепенно власть повела курс на зачистку «диких» националистов и приручение тех, кто выполнял политические заказы тех или иных групп влияния (к примеру, Банковой, МВД или СБУ).
Такое сотрудничество проявилось во время блокады Крыма, которая началась в сентябре. Националисты и представители крымско-татарских организаций взорвали линии электропередач, которые питали полуостров.
Крым остался без света. А члены «Азова» и «Правого сектора» препятствовали ремонту ЛЭП. Их за это никто не трогал, то есть с властями это было согласовано. Хотя официально они вроде как и не были причастны.
Россия тогда смогла в короткие сроки построить энергомост в Крым и отказаться от украинского электричества.
Для многих усиление националистического крена и радикализация риторики властей по мере того, как проходило все больше времени с момента окончания активных боевых действий казалось парадоксом.
Но на самом деле этому было логичное объяснение — украинские власти уже не боялись военного разгрома, а потому решили, что во внутренних делах не стоит идти на какие-то компромиссы.
Минус Коломойский, плюс Саакашвили
25 марта Порошенко уволил Игоря Коломойского с должности главы Днепропетровской ОГА.
Владелец «Привата» получил эту должность в разгар «Русской весны», с которой начал усиленно бороться.
Параллельно он стал полноправным хозяином Днепропетровской области, в которой без его ведома ничего не решалось; Оказывал он влияние и на другие регионы. В частности, на Одесскую область.
Порошенко и американцам это не нравилось, но пока шла война Коломойского терпели.
Однако, как только активные боевые действия закончились, власти принялись за олигарха.
Отставке Коломойского предшествовал конфликт вокруг «Укрнафты». Хоть большинство акций и были у государства, но законодательная норма о кворуме в 60% позволяла «Привату» по сути контролировать компанию (у Коломойского 42% акций).
Накануне отставки Коломойского Рада снизила этот кворум до 50%+1 акция, и государство восстановило контроль над компанией.
Коломойский пытался силовым путем отстоять контроль над предприятием, но после критики американского посла отступил.
У него была надежда, что близкий к нему премьер Яценюк не подаст президенту представление о его отставке с поста губернатора (это было необходимой процедурой по Конституции), но она не оправдалась. Под влиянием американцев премьер-министр не стал препятствовать отставке.
По итогу стороны вроде как разошлись мирно. Но обиду Коломойский затаил. Хотя и его не оставили в покое.
На следующий год у олигарха отберут Приватбанк, а в США против него откроют уголовные дела. Коломойский уедет их страны и вернётся, когда Порошенко на посту президента сменит Зеленский.
Падению тогдашнего президента олигарх, кстати, очень сильно поспособствует.
Но даже после смены президента Украины уровень негатива на Западе к олигарху это не снизит, и он до сих пор остаётся в опале у США и Европы.
Кейс Коломойского интересен тем, как Запад без колебаний сливает даже тех украинских олигархов, которые помогли победить Майдану и подавляли «русскую весну», финансируя добробаты.
К 2015 году относится ещё одно кадровое решение Порошенко, которое ещё аукнется и ему, и Украине. В мае главой Одесской ОГА стал экс-президент Грузии Михаил Саакашвили.
Михо назначили, чтобы потеснить позиции Коломойского в Одессе (до того там был губернатором соратник олигарха Игорь Палица). А также для атак на конкурентный Порошенко «Народный фронт», контролирующий Кабмин.
И первое время Михаил Николозович исправно исполнял свои обязанности. Громким скандалом обернулись обвинения Михо в адрес Кабмина Яценюка в коррупции.
Доставалось от Саакашвили и Авакову. Сеть облетело видео, как глава МВД ругается с Михо и плещет ему в лицо водой.
Но уже в следующем году Михо уйдет с поста и обвинит в коррупции самого Порошенко. И через год тот лишит его гражданства Украины, которое ранее сам же и предоставил.
Это станет прологом политического кризиса и так называемого МихоМайдана, который устроит Саакашвили против Порошенко.
Свержения президента Михо не добьется, но рейтинговые позиции Порошенко подпортит сильно.
Чем ещё жили украинцы в 2015 году
Запуск Нацполиции. Детище Арсена Авакова и группы грузинских реформаторов, которое сперва многих впечатлило, но потом посыпались проблемы.
Набор в новую патрульную полицию шел по новым правилам, и туда пришло множество неопытных людей. Качество работы органов сильно упало, при этом ни коррупция, ни вопиющие случаи пыток или изнасилований никуда не делись.
К концу года в полицию переименовали всю милицию. Но это было просто смена вывески, которая, к тому же сопровождалась попытками провести люстрацию из-за чего (а также из-за низких зарплат и правового беспредела в стране) из органов МВД ушло много профессионалов.
Старт безвиза. В декабре Еврокомиссия опубликовала отчёт, в котором заявила, что Украина выполнила все требования для получения безвизового режима.
С января 2015 года украинцы начали получать биометрические паспорта, ожидая, что границы скоро откроются. Тем более, что власть постоянно говорила, это вот-вот произойдет.
Но безвиз полноценно заработает только с лета 2017 года.
У Порошенко сделали безвиз главным своим достижением и пиарятся на нем до сих пор. При этом известно, что отмену виз согласовали с Европой ещё при правительстве Азарова, выполнив большую часть требований для этого. И дальше вопрос был только в политическом решении ЕС.
Гибель Кузьмы. 2 февраля в автокатастрофе погиб музыкант Андрей Кузьменко, больше известный как Кузьма.
В последнее время он хоть и поддерживал ВСУ концертами, но выступал за окончание войны и говорил, что Майдан использовали в своих целях олигархи. Он обвинял новые власти в том, что война им выгодна.
«Майдан был спланирован, чтобы нашими руками пепел загребать. Им нужно было скинуть Януковича, который стоял на пути в делах олигархов. После Майдана стало еще хуже — началась война», — говорил он.
Войну на Донбассе он называл «идиотской». И не понимал, за что гибнет столько людей.
Банкопад. Весной в Украине рухнул «Дельта Банк», после него обанкротился «Финансы и кредит». Это лишний раз подорвало доверие людей к гривне и банковской системе.
Декоммунизация. В мае Рада приняла знаковый закон о запрете символики тоталитарных режимов — коммунистической и нацистской. Но было понятно, что направлен документ потив именно советского прошлого.
Началась волна переименований (часто — очень скандальных), по всей стране стали валить памятники Ленину. А за советскую символику на футболках или демонстрациях ввели уголовную ответственность.
При этом за нацистские символы, которые открыто использовали националисты, никого всерьез не наказывали.
Декоммунизация в числе прочих цензурных запретов вызывала раздражение в обществе. Главным образом потому, что в ней видели пустопорожнее занятие на фоне действительно серьезных проблем — войны, тарифов, падения уровня жизни.
В том числе из-за подобных инициатив растерял электоральную поддержку Порошенко, который шел в президенты как умеренный кандидат, но по итогу быстро свернувший на путь ура-патриотизма.
Но сама декоммунизация куда шире персоны Порошенко. Это рецепт, который был опробован Западом ещё на Прибалтике и Польше. Теперь данный трафарет перенесли на Украину.
Именно поэтому процесс не остановился с уходом Петра Алексеевича со своего поста.
Местные выборы. В конце 2015 года в стране прошли местные выборы. Они зафиксировали усталость населения от хаоса и беспредела в стране. В большинстве крупных городов были переизбраны действующие мэры как олицетворение хоть какой-то стабильности. С тех пор нарастает тенденция — доверие к центральной власти падает, а к местной растет.
К тому же как раз с 2015-2016 годов был запущен так называемый процесс децентрализации — перераспределение части налогов в пользу местных бюджетов. Это также укрепило позиции и влияние местных элит.